Этногенез славян и индоевропейская проблема
Верно, что лингвистика не имеет аналога радиоуглеродной датировке археологии (к последней пытаются иногда приравнять глоттохронологию, или лексикостатистику Свадеша, но и она, и ее усовершенствованные варианты не могут серьезно приниматься в расчет, поскольку исходят из равномерности темпов убывания лексики, что не доказано и неприемлемо для разных языков), но лингвистов тоже постоянно занимает глубина реконструкции языкового состояния. Типологически небезынтересно, что, например, достижимая глубина тюркского реконструируемого состояния - всего 550- 560 годы н.э. Не берусь судить о тюркском, но когда один славист заявляет, что и в славянском глубина реконструкции такая же, приходится возразить, что при этом, видимо, не учитывается лексическая (этимологическая) реконструкция; в осуществляемой через последнюю реконструкции индоевропейского времени разной глубины славянский выступает, напротив, как равноправный индоевропейский партнер. Это можно видеть в случае с праслав. *ognь как самостоятельным рефлексом и.-е. ngnis, название огня, известное не во всех индоевропейских языках (нет в германском, греческом) и представляющее собой вероятное новообразование языка и культуры, связанное с древним нововведением обряда кремации (*n-gnis 'не гниющий'?). Праслав. berza, русск. береза, может быть, еще более яркий пример сохранения современным живым словом восстановимых примет индоевропейского слова (место ударения, количество гласного) и индоевропейского времени, ибо с того момента, как известное дерево стало называться в ряде древних диалектов за свою уникальную кору 'яркая, ослепительно белая' (*bheragos, bheraga), счет времени ведется на многие тысячелетия. Вообще о березе сказано много, но далеко не все, в том числе как об аргументе при определении праиндоевропейского ареала: она распространена широко, но с неизменным нарастанием признаков рецессивности, деградации с севера на юг , с фактами перерождения, или подмены наименования именно на Юге ('береза' > 'тополь' на Армянском нагорье) и при неизменной высокой роли березы в поэзии Северной Европы - в широких пределах, а последнее - явный архаизм культуры. В различных индоевропейских диалектах, в том числе в славянском, наблюдается живое и активное употребление лексического гнезда uei- 'вить' и его производных uеi-n-, uоi-n-, uеi-t-, uoi-t-, обозначающих что-то вьющееся, витое - 'ветвь', 'лозу', 'иву', 'венок' и лишь вторично - виноградную лозу, постепенно уже в глубокой древности распространившуюся вплоть до Центральной Европы из своего первоначального южнопонтийско-южнокаспийского ареала.
Основная терминология лошади в индоевропейском исконная. Это относится к и.-е. ekuos 'лошадь', которое вместе с и.-е. *akuа 'вода', очевидно, родственно и.-е. okus 'быстрый', как указал еще Розвадовский (в воззрениях массагетов, лошадь - "быстрейшее из всех смертных животных", Herod. I, 216). Кельто-германская изоглосса одного из названий лошади - *markos, *marka также лишена приписываемых ей неиндоевропейских ассоциаций (с монгольским, локализуемым в древности в Забайкалье, т.е. в немыслимой дали от индоевропейского, во всяком случае - от индоевропейских языков Европы). Более оправданно видеть и здесь древнюю инновацию европейского очага коневодства (возможно, конкретно фракийско-карпатского? Ср. царское имя Thia-marcus у агафирсов, явно включающее также упомянутый конский термин), ср., с другим суффиксом, др.-инд. вед. marya- 'жеребец'. То, что, например, славянский участвует не во всех этих изоглоссах, говорит лишь о древней диалектности индоевропейского. Напротив, и.-е. su-s 'свинья' хорошо представлено в славянском, как и в других диалектах, и подтверждает наличие развитого свиноводства у индоевропейцев, причем данные о сокращении его у индоевропейцев на Ближнем Востоке уже сами по себе (наряду, разумеется, с другими фактами) указывают на исходный очаг как свиноводства, так и свиноводов-индоевропейцев в другом месте, в умеренных широтах (этому тезису пытаются противопоставить контраргумент, осмысливающий сокращение свиноводства как стадию культуры, замыкая при этом и начало, и конец свиноводства переднеазиатским ареалом, но основания для подобной универсализации отсутствуют, - вспомним популярность разведения свиней в высокоразвитой земледельческой культуре Китая).
Это интересно:
Источники и этапы формирования японского традиционного искусства гэйдо
В средневековой Японии религия несла в себе глубокие эмоциональные переживания, в ней концентрировались основные идеи искусства. Духовная жизнь страны определялась буддизмомо, синтоизмом и конфуциаством (идеи даосизма также имели место, н ...
Дион Хрисостом
Дион Хрисостом(«Златоуст»— ок. 40—120 гг. н. э.) был родом из Малой Азии, но молодые и зрелые годы провел в Риме. При отличавшемся подозрительностью императоре Домициане(81—96 гг.) оратор был обвинен в неблагонамеренности и удалился в изг ...
Сферы бытования русского социолекта
В последнее десятилетие не только в англистике, романистике и германистике (Holtus, Radtke, 1986, 1989, 1990), но и в немецкой славистике (Jachnow, 1991; Lehfeldt, 1991; Hinrichs, 1992; Быков, 1992; Кёстер-Тома, 1992) уделяется интенсивно ...