«Говорящая архитектура»

Французский философ-просветитель и художественный критик Дени Дидро писал: «Каждое произведение ваяния или живописи должно выражать какое-либо великое правило жизни, должно поучать зрителя, иначе оно будет немо». Искусство эпохи Просвещения должно было «говорить», и архетиктура также стала «говорящей», чтобы донести до зрителя «послание», содержащееся в художественном произведении. Таким «посланием» могло быть и само назначение здания: например, мощные колонны, поставленные у входа в юанк, «говорили» о его надежности и салидности. Самым забавным примером был неосуществленный проект коровника в виде гигантской коровы ( архитектор Жан Жак Леке). Архитекторы использовали также более трудные для понимания формы: например, куб как символ правосудия, шар как символ общественной морали и т. п.

Большинство проектов «говорящей архитектуры» были утопическими – они остались лишь на бумаге в виде планов, чертежей, разрезов ( их нередко называют «бумажной архитектурой». Среди тех, кто создавалд подобные проекты, особое положение занимали два мастера – Этьен Луи Булле и Клод Никола Леду.

Карьера Этьена Луи Булле (1728-1799) как практикующего архитектора была скорее неудачной: он исполнил только ряд интерьеров и построил несколько особняков в Париже. В 80-е гг. Булле целиком посвятил себя «бумажной архитектуре2 и сохздал более ста проектов. Свои здания он называл «архитектурными телами». Булле использовал самые простые, геометрически правильные формы – сферу, конус, куб. Все они должны были освещаться таинственным светом и отбрасывать сильные тени.

Излюбленным жанром архитектора были погребальные сооружения, самое знаменитое из которых – Кенотаф Ньютона (1784 г.).

В этом проекте зодчий обратился к форме Земли – сфере. В то же время она напоминает и о яблоке, упавшем на Ньютона (согласно приданию, ученый открыл закон всемирного тяготения в саду, под яблоней). Кенотаф Ньютона, конечно, не построили.

Проекты Булле были обсолютно непрактичными; в 18 в. Его бесконечные гигантские коллонады просто нельзя было возвести. Крохотные человеческие фигурки, изображенные на его рисунках, лишь подчеркивают играндиозность замыслов архитектора, предназначенных «для вечности».В отличие от Булле Клод Никола Леду (1736-1806) осуществил многие свои проекты на практике. К «говорящей архитектуре2 Леду обратился в 80-е гг.

В 1785 г. архитектор приступил к строительству так называемого Пояса застав Парижа – он задумал обнести весь город трехметровой стеной протяженностью двадцать три км. На въездах в Париж Леду хотел расположить таможенные заставы. Стена не была построена, и до наших дней сохранилось лишь четыре заставы. Все они имеют простые геометрические формы, некоторые украшены колоннами или фронтонами, очень необычными по своим пропорциям. Для Леду заставы были лишь предлогом, чтобы возвести монументальные триумфальные сооружения на въездах в париж. Но многие современники критически отнеслись к проекту архитектора. Одни сравнивали Пояс застав Парижа с тюремными стенами и кладбищенскими оградами, другие вообще считали, что храмовые формы не бодобают «прозаическим» сооружениям.

Однако больше всего Леду прославился своим проектом идеального города будущего Шо. Проект был опубликован в 1804 г. в его книге «Архитектура, рассмотренная с точки зрения искусства, нравов и законодательства». Город Шо в плане представлял собой эллипс, в центре которого был расположен Дом директора, по своим формам напоминавший храм с колонным портиком и фронтом. Леду проектировал в городе как частные дома (например, дома для рабочих), так и общественные здания (рынок, оружейный завод, биржу). Кроме того целый ряд довольно странных сооружений: мост через реку Лу (где роль опор играли галеры0, Дом директора источника реки Лу (цилиндр, сквозь который проходило русло реки). Дом лесоруба (пирамида, сложенная из бревен) и другие, в которых принцыпы «говорящей архитектуры» воплотились наиболее полно. Современники иронизировали, что, еслибы Леду надо было построить Дом пьяницы, он сделал бы его в форме бутылки.

Город Шо был задуман Леду как новая социальная модель общества. Так, в нем не было ни тюрьмы, ни больницы, потому что в будущем исчезнут преступления и болезни. Вместо тюрьмы архитектор хотел построить храм Мира и Дом образования, а вместо больницы – общественные бани. Леду спроектировал также храм Добродетели и церковь, но не обычную, а предназначенную для различных семейных обрядов (рождений, свадеб. Похорон). Эти обряды должны были создавать в городе веселое или грустное настроение, влияя тем самым на развитие общественной морали.

Своим проектом города будущего зодчий пытался доказать, что архитектура обязана воспитывать и просвещать людей. Леду не только обустраивал мир как архитектор, но создавал его идеальную модель как философ.

Это интересно:

Типы святости в русской православной церкви
К концу XV - началу XVI веков в русском православии обозначились два различных, во многом противоположных типа святости. Один тип святости, носивший исключительно духовный характер, был тесно связан с личностью и учением Нила Сорского, п ...

Фрагонар Жан Оноре
Фрагонар Жан Оноре (Fragonard, Jean-Honore) (1732-1806 гг.), французский художник, яркий представитель рококо. Почти всю жизнь выполнял работы для частных заказчиков, в том числе для мадам Дюбарри, самой очаровательной фаворитки Людовика ...

Западничество об историческом пути России
Западничество - это направление русской общественной и философской мысли 40 - 50-х годов XIX века, резко и открыто противостоявшее славянофилам. Московский кружок западников состоял из таких известных людей, как А.И. Герцен (1812-1870), Т ...