О лингвистическом изучении города

Даже и большие города еще на перепутье от языковой раздробленности к широким объединениям.

Кто исходит при изучении арго от литературного языка как нормы, тот, конечно, не может признать их за самостоятельные языковые системы. И безразлично, исследуют ли при такой точке зрения совпадения с литературным языком или расхождения, - получается, да только и может получиться, учение о "паразитических" языках (Коэн). Не получается особого объекта лингвистического исследования и при разрозненном изучении истории арготических слов (Гюнтер, Клюге и др.), хотя такое изучение, как и выше указанное, сравнительное, методологически как будто бы вполне законно. Но возможна и необходима еще третья точка зрения на арго - так сказать, не сверху вниз, а снизу вверх. Выдавая арго за паразитическую наслойку, мы тем самым предполагаем, будто говорящие на арго могут говорить и на литературном языке, но в силу тех или иных обстоятельств отталкиваются от нормального языка. Иначе говоря, предпосылкой этого взгляда является представление о двуязычии с литературным языком в качестве первого и основного компонента.

Когда называют арго или жаргоном неумелое употребление литературного языка, неполное им владение в промежуточных группах городского населения (как, например, у некоторых героев Зощенко), то делают по меньшей мере терминологическую ошибку. Ряд индивидуальных языковых неологизмов (в результате смешения основного для данного лица диалекта со вторым, мало ему известным) не может быть признан, конечно, ни самостоятельной лингвистической системой, ни арго, так как в этом случае нет никакой "условности", обобществленности и, главное, нет дублирования терминов, второго языкового ряда. Эти индивидуальные неологизмы по большей части незаменимы, выражают в намеке какие-то смысловые новообразования и могут послужить источником пополнения арго, как и литературного языка, но не относятся еще ни к тому, ни к другому.

Мне кажется более правильным представление об арго как о двуязычии, при котором арготический ряд принимается за основной и исходный; а второй языковой ряд надо пока считать искомым (а не утверждать, что им может быть только литературный язык) и во всяком случае второстепенным.

Ришпэн, пишущий эпатирующую книгу стихов "La chanson sed Gueux" (1876) на "чистом" арго, или Бабель, стилизующий одесский "низовой" говор, не могут быть сочтены за настоящих носителей арго, а таковыми их должен бы признать, оставаясь последовательным, Коэн. "Говорящим на арго" должен быть назван именно тот, для кого литературный или всякий другой знакомый ему тип языка так же вторичен, затруднителен, необычен, как для Ришпэна, Бабеля и для нас подлинные арго.

В силу этого взгляда надо будет отвергнуть шаблонный (у французских исследователей) критерий при суждении о лингвистической квалификации арго: имеют ли они свою фонетику, морфологию? ("Особая" лексика - вне сомнений). Арго принадлежит к смешанным языкам, особенно ввиду двуязычия их носителей. Они имеют свою фонетику и морфологию, хотя и не "особую", не оригинальную. Но принципиального отличия от литературных языков (всегда тоже смешанных) тут нет, есть лишь относительное, количественное различие.

Фонетические и морфологические элементы арго, так же как и словарные, в отдельности могут быть сведены к разным первоисточникам (для них подыскивают аналогии или эквиваленты то в литературных языках, то в каких-нибудь диалектах), однако нигде не может быть указана такая же или подобная совокупность элементов и структура их. Языковая система арго только тогда и может быть названа "частичной" (Коэн), т.е. недостаточной, если за арго принимать лишь ряд отличий от литературного языка.

Тут Ришпэн или Бабель оказались более проницательными наблюдателями и более добычливыми лингвистами, чем Коэн, Сэнэан и др., потому что ощутили и показали именно системность и полноту арго (хотя и не могли воспроизвести ее в полной неприкосновенности по совершенно понятным основаниям). Французские лингвисты ввели различение арго и специальных языков. Черты различия сформулированы М. Коэном в цитируемой статье. Однако с ним трудно согласиться.

Арго не совпадает со "специальным профессиональным языком" не потому, что в нем слова оказываются потенциальными синонимами к другим каким-нибудь и не единственными незаменимыми наименованиями, а потому, что никаких "специальных профессиональных языков" нет - есть лишь спеуиальная профессиональная терминология в литературных и других языках, тогда как арго является равноправным со всяким другим смешанным языком более или менее обособленного коллектива, притом всегда двуязычного. Социальная (а не индивидуальная) природа арго, его системность и устойчивость (наличие особой "нормы арго") являются его важными признаками.

Это интересно:

Изобразительное искусство конца 19 века
Для художественной культуры рубежа 19—20 вв. характерны, с одной стороны, не только глубокий кризис тех форм демократического реалистического искусства, которые сложились в капиталистическом обществе в течение 19 в., но и глубокий кризис ...

Масонство
Своеобразной формой идеологического наступления реакции было масонство, возникшее как антипод рационализму века Просвещения: разуму противопоставлялась мистика, материалистическому пониманию законов природы — алхимия и кабалистические тол ...

Иконы богородицы
Владимирская. По преданию, эта икона написана апостолом и евангелистом Лукой. Когда апостол показал Богоматери этот образ, Она произнесла: "Благодать Рождшегося от Меня и Моя с сею иконой да будет". На иконе Богоматерь держит ...