Базовая связь

При лечении кил сучок обводят и втыкают в него нож, иглу - острый предмет, как бы препятствуя процессу “рождения”. Во всяком случае, в заговорах, сопровождающих эти манипуляции, настойчиво повторяется мотив бесплодия.

Так или иначе, здесь последовательно фигурирует пронимальная символика, как символика “родов/материнства”.

Нас, однако, интересует, в первую очередь, ее коммуникативная роль. Килы - не просто опухоль или нарыв, но и обозначение определенной коммуникативной ситуации. По поверьям, килы были результатом чужого воздействия: их напускали или навязывали, причем, как правило, люди чужие и пришлые, либо принадлежащие миру дорог (напр., прохожие, нищие, странники и т.п.):

“Ходила девчонка (нищая. - Т.Щ.), по домам просить, - рассказывает жительница д.Керчела на р.Ваге (в Архангельской обл.). - Я обидела эту девочку, и девочка навязала килы: появились пузыри на пальце . А обидела тем, что сказала соседке. Что (девочка) далеко ходит - аж до Череповца - куски собирать.”

Или килы приставали в дороге:

“Килы - как чирьи. Иду я - и вдруг как кольнет! ”

“У меня на груди кила была, как куриное яйцо (здесь уже речь не о чирье, а о новообразовании . - Т.Щ.) . Бывает, по ветру придет: не благословесь выйдешь - к тебе и пристанет.”

Таким образом, речь идет о ситуации столкновения (конфликта или просто встречи) с чужим (человеком или пространством); пронимальная символика и здесь, следовательно, служит защитой - барьером - отгораживая от чуждых влияний, маркируя границы “своего” мира (как “материнского” и “родного” - в смысле: тебя породившего). И в этом случае пронимальная символика выражает и запускает программу отторжения чужаков.

2.4.Тоска.

Пронимальная магия использовалась в обрядах от тоски: здесь фигурирует печное устье . Туда сметали сор: “Сор в печь, а тоска с плеч” ; заглядывали; заваривали забытый в печи хлеб и пили вместо чая: “Как хлеб в печи забыла, так и об ем, рабе божьем (имя) думать забыла.” Затапливая печь, держали в челе, в дыму, нож: “Как на ноже дым не держится, так на рабе божьем не держится тоска.”

Персонификация женской тоски - огненный змей, вогляный, долгий (леший), полуночник или журинка: бес, который, по бытующим до сих пор поверьям, имел обыкновение летать или ходить к тоскующим женщинам.

В качестве оберега от этой нежити (а по сути - тоски) ставили у дверей ухват (один из женских символов: “Стоит Матрешка на одной ножке, расширила ножки = Ухват”107 ) или прибивали подкову. В некоторых местах оберегом служили какие-то “раковинки”.

Обряды “от тоски” совершались в нескольких ситуациях: это смерть кого-то из близких (чаще - мужа, возлюбленного или детей); уход или отъезд родственника; внебрачное сожительство и появление внебрачных детей; покупка скотины.

Смерть. В случае смерти кого-нибудь в семье, домашние, чтобы не тосковать, предпринимали примерно те же действия, что и “от испуга”: заглядывали в печь, сдвигали заслонку и проч.: “Вся печаль в печь!” Смысл этих действий - отгородиться от умершего, прервать связи с ним, обозначить прекращение коммуникации. Впрочем, в некоторых случаях подобные меры предпринимались еще до физической смерти старого члена семьи. Если старик, как говорили, зажился и заедает чужой век (долго и тяжко болеет, тяжел в общении, теряет рассудок и проч.), совершали специальные обряды для ускорения его перехода в иной мир. С этой целью пробивали дырку в лавке или потолке сдвигали потолочную доску, конек, открывали двери и окна - надеясь таким образом облегчить выход его душе. Смысл всех этих мер - отгородиться от старика, обозначить желательность его ухода; после обрядов “ускорения смерти” на него переставали обращать внимание, как будто “забывая” о его существовании в мире живых.

Меры против огненного змея или другой нежити, повадившейся к женщине, связаны, как правило, с ситуацией смерти близкого родственника, чаще всего мужа.

“Одна вдова жила от нас три километра, - рассказывает Нина Андреевна в вятском селе Воробьёва Гора. - Говорили, вогляный летает к этой . Муж умер, а она по нем тосковала. Говорили: не надо тосковать. А то он летать будет. Летит огонь, с хвостом, с искрами, потом превращается в мужа, а он угощает пряниками и ложится к ней спать. А утром она встает - и нет ничего, а на кровати лошадиные шарики. Это с молодушками бывает, у которых мужья недавно умерли.”

В целом в ситуации смерти пронимальная символика используется для обозначения программы отчуждения от умирающего или умершего: прекращения коммуникаций - как знак границы “нашего” мира.

Уход, отъезд кого-то из близких также мог быть поводом к совершению обрядов “от тоски”. Уезжая учиться, дочь подходит к печи, дотрагивается до шестка: “Печаль и тоска, останься у маминого шестка” . Магические действия предпринимались уезжающим, чтобы не тосковать об оставляемом доме - или домашними, чтобы не тосковать об ушедшем. Огненный змей, по поверьям, мог посещать женщину не только в случае смерти, но и в случае долгого отсутствия ее мужа. В целом обряды от тоски в ситуации отъезда аналогичны тем, что сопутствуют смерти родственника.

Это интересно:

Об изучении общего лексического фонда в структуре славянских языков
Вопрос об общем лексическом фонде и структуре разных славянских языков уже давно привлек к себе внимание филологов. В 1865 г. знаменитый лингвист А. Шлейхер прислал в Петербургскую академию наук написанную им статью "Всеславянский сл ...

«Авиньонские девицы»
Вернувшись осенью 1906 года в Париж после проведенного лета в испанской деревушке Госоль, Пикассо начинает писать «Авиньонских девиц» (см. приложение 6). В начале 1907 года картина завершена. Перед ними другой новый Пикассо. Он словно пу ...

Древние секреты и открытия в виноделии
Вину почти столько же лет, сколько земледелию. Согласно книге "Бытия", после потопа Ной первым делом посадил виноградник. Есть письменные доказательства тому, что в Месопотамии делали вино еще за тысячелетия до этого события. Н ...