Базовая связь

Итак, за время беременности традиция целенаправленно формирует у женщины определенное мировосприятие, которое ассоциируется со статусом матери (бабы) и материнством вообще. Составной частью этого мировосприя-тия было блокирование деструктивных кодов. Неагрессивность, бесконфликтность, спокойствие культивировались как необходимые качества матери и считались условиями благополучия ее детей:

“Я сама такая спокойная, независтливая, говорит мне псковская крестьянка, вырастившая пятерых детей. - И дети мои не болели никогда!”(Псковская обл., Пустошкинский р-н, 1995 г.). Мифологема “материнства” воспринималась как выражение интегративного принципа как такового. Это предопределило её особую роль в русской этнической культуре, где “материнство” (в коммуникативном смысле - как связь “мать-дети”) играло роль базовой связи - первичной, неразрушимой, матрицы для прочих межличностных отношений. Оно воспринималось как выражение самого принципа связанности - основа, объединительная основа социальной структуры. Ср.: поговорки: “Весь мир в семье - от матери” или “Без матки пчелки - пропащие детки” и т.п.

Неразрушимость. В фольклорных текстах и обрядовой практике связь с матерью обыгрывается как неразрушимая ни при каких обстоятельствах - она сохраняется даже когда разрушены все остальные. Петербургские исследовательницы Н.М.Герасимова и С.Б.Адоньева отмечают это обстоятельство на материалах жестокого романса:

“Предмет изображения жанра, - пишут они в статье-комментарии к сборнику романсов, - несчастье, и как событие, и как его переживание. В подавляющем большинстве случаев этотнесчастье в человеческих отношениях. Жанр “перебирает” все возможные виды человеческой близости и дискредитирует их, демонстрируя иллюзорность их основательности. В мире не остается никого и ничего, в ком или в чем можно было бы быть уверенным . Практически единственным видом связи между людьми, не подвергнутым разоблачению, оказываются отношения матери и сына.”29 По пословице : “Нет такого дружка, как родная матушка.”30

С этим связана резкая активизация мифологемы “материнства” в маргинальных средах (напр., хип-культурной, криминально-тюремной традициях, среди военнопленных и т.п.), где человек здесь оказывается вырван из системы привычных связей, одинок и потерян. Связь с матерью остается последней опорой в чуждом и враждебном окружении. Такого рода культ описан на материалах криминально-тюремной субкультуры. Тюремная наколка “Не забуду мать родную” едва ли не самая распространенная и воспроизводится на протяжении многих десятилетий. Мать почитается как “последняя святыня”, оскорбление в ее адрес воспринимается куда острее, чем в свой. Культ матери прочно укоренен в тюремном фольклоре. Характерны фразы-клише (для писем и татуировок):

В этой жизни только мать меня сумеет оправдать

Любви достойна только мать, она одна умеет ждать!

Есть только одна женщина, которая умеет ждать - это мать

Хоть руки скованы цепями, цветок дарю любимой маме.

Мать воплощает здесь неразрушимую, последнюю связь.

Усиление значения образа матери, его сакрализация отмечены и в других маргинальных средах, напр., в хип-культуре или сообществах военнопленных (как Второй Мировой, так и последней, чеченской, войны).

Нарушение связи с матерью (как базовой) часто трактуется традицией как причина разрыва с обществом, отторжения от общества. Материнское проклятье, по поверьям, являлось причиной пропажи и даже гибели ребенка (его будто бы “уводил леший” или другая нежить). Ту же схему воспроизводит тюремный фольклор. Именно нарушение материнского запрета в нем трактуется как причина отторжения от общества (попадания в число заключенных):

Не слушал мать, так слушай звон цепей тюремных

Не слушал материнских слов, так слушай звон ключей тюремных

(фразы из тетрадок несовершеннолетних заключенных, 1990-е гг.)33

То же в песне заключенных начала ХХ в.:

Говорила сыну мать,

Не водись с ворами,

В Сибирь-каторгу сошлют,

Скуют кандалами .

И в тюремной песне 1930-х гг.:

Ну, и оставшись без отцовского надзора,

Я бросил мать, а сам на улицу пошел.

И эта улица дала мне кличку вора,

И до решетки я не помню, как дошел.

Материнство во многих случаях становится матрицей для других межличностных отношений. В частности, А.В. Головачева отметила это исследуя приворотные заговоры:

“Как тоскует мать по дитяти, так раба Божия тосковала и горевала по рабе Божием, тосковало и горевало ея сердце .”

Материнство здесь приводится как самая неразрушимая связь - образец, по которому должна быть построена желаемая (в данном случае - брачная). То же можно обнаружить и в песнях, где идеальная жена восхваляется как “заменушка” матери:

“Я тебе, молодец,

В поле работница,

В поле работница,

В доме хозяюшка .

Родимой матушке

Я заменушка.”

Та же установка сохраняется в общеизвестных современных женских поговорках: “Мужчины - они же как дети” или “У меня два ребенка: сын и муж”.

Это интересно:

Истоки российского самодержавия
Древнерусское государство и идея самодержавия. Историческая традиция киевских князей, стремившихся в своем самодержавии стать вровень с византийскими императорами, пример сильной деспотической власти золотоордынских ханов обусловили воспр ...

Начало войны
И когда 22 июня 1941 года фашистская Германия коварно напала на нас, кино могло с гордостью сознавать, что оно много сделало для нравственного воспитания патриотических чувств, для подготовки советского народа к обороне. Поэтому закономер ...

Пассионарная индукция
Пассионарность обладает важным свойством: она заразительна. Это значит, что гармоничные и импульсивные люди, оказавшись в непосредственной близости от пассионариев, начинают вести себя так, как если бы они были пассионарны. Но как только ...